1) Мы рассматривали несколько путей в иномирье, один из которых пролегает по воде. При этом мы как-то совершенно упустили из виду те варианты, в которых через воду переброшен мост.
В основе мотива пересечения вод лежит реальная астрономическая основа — пересечение Солнцем и Луной Млечного Пути, который на афразийско-мегалитическом ареале отождествляется с Мировой Рекой. Тогда как у народов Переднеазиатско-Дунайского Неолита Млечный Путь ассоциируется с Мировым Деревом.
Где есть мотивы перехода через мост? Они есть у кельтов, славян, балтов, финнов (Калевала и Калевипоэг), есть у иранцев (мост Чинват и история с переправой Дария), но при этом моста нет у афразийцев. В сценах Исхода при Моше и вторжения в Ханаан при Иешуа бин-Нуне чудесные огненные люди не могут ступать на воду и вода расступается перед ними, но мостов нет. Мост у афразийцев ассоциируется с радугой (лагбоймер), есть у кельтов (радуга леприконов) и может в той или иной мере ассоциироваться со змеями или даже мировым змеем. Но эти мотивы характерны для хамитов и яфетидов (т.е. тех народов, которые видели снег), у афразийцев этого мотива нет. Афразийские переправы — Кадешская битва при переправе. Т.е. мотив моста возникает там, где есть лёд и снег. У хамитов снег скорее всего относится к Атласу.
2) Когда мы рассматривали «Балладу о Мастере Маноле» мы отмечали, что у греков чаще всего рассказывается не о строительстве храма (как в румыснкой версии) или крепости (как в балканских и славянских версиях — Скадар, Белград, Нижний Новгород), а о замуровывании русалки или девушки в кладку моста. Для Греции мотив моста анатопичен. Странность в том, что греки — люди морские, а не сухопутные. Им привычнее построить корабль и переплыть на нём на другой берег, чем заморачиваться на строительство моста, по которому не только мы можешь перейти на тот берег, но и с того берега могут прийти к тебе. Пока ты на острове — ты защищён. У римлян был мотив понтифика, строителя мостов, который управлял и временем. Цезарь, получив титул понтифика, смог реформировать календарь. Затем этот титул приватизировали римские папы.
Нужно отметить, что русалки присутствуют в нашем мире не постоянно, они приплывают весной и уплывают летом, а в остальное время водные границы остаются без защиты. Поэтому строительная жертва при закладке моста аналогична строительной жертве при строительстве крепости. Согласно поверьям, ни лошадь, ни нечистый дух, ни иномирец не могут переступить то место, где находится, труп, погребение или совершена строительная жертва, таким образом строительная жертва при строительстве моста становится защитницей от инвазии из иномирья. Тем более, что в этих легендах речь идёт о русалке, которая благодаря своей водной природе, охраняет границы своей земли, суши. В своей крайней версии мы это встречаем в образе назгулов. И тут нужно отметить, что иномирье, связанное с лошадью, — обязательно злое.
В этом прослеживается определённая аналогия с Рахелью, которая умирает почти сразу по пересечению Иордана и фактически является стражем в Раме (Бейт-Лехеме) и которая плачет (как русалка?) по детям своим и не может утешится. Нечто похожее наблюдается и в легендах о двух Ципоре, которая не может спуститься в Египет и русалке Мирьям, которая не может из Египта выйти.
В строительной жертве в кладке моста мы видим тот же самый концепт, который был и в ирим (стражах ворот или крепостных стен города) и их толкователях шофетим, только распространяемый на всю землю ограниченную рекой / реками. Ещё более сложный вариант — мост над рвом, ограждающим крепостную стену / городской померий (в сторону — Помона?). Тут уже два в одном и мотив моста и мотив строительной жертвы у городских ворот. Валом и рвом ограждались не только крепостные стены, но и ритуальные площадки многих мегалитических памятников, включая Стоунхендж.
3) Одна из возможных ассоциаций связана с индоевропейской (ИЕ) инвазией. ИЕ пришли в Европейскую Степь из-за Волги. Удобнее всего пересекать Волгу со стадами коней — по льду. Т.е. это должно быть зимнее время. К тому же природно-климатическим фактором для миграции должны были стать чередования холодных зим и засушливых лет в Заволжье. Появление ИЕ в Европе датируется по-разному. Однозначно ИЕ миграция датируется 2200 г. до н.э., но появление их скорее всего нужно отнести к 3900-3700 г. до н.э., т.е. примерно тому же времени когда семиты пересекли Баб-эль-Мандеб и ушли из Африки в Аравию. В это время Млечный Путь приходился на месяцы равноденствий — нисан и тишрей. Следующий за Млечным Путём — мархешван (ноябрь), время установления снежного покрова на земле и ледяного покрова на воде, он может быть началом ИЕ инвазии. Не отсюда ли корни представлений, что на Хэллоуин приходят души умерших.
Самайн и Бельтайн как граница между тёмной и светлой половинами года характерна для кельтского мира, но астрономически она датируется максимум инвазией 2200-2000 г. до н.э., но никак не кельтским временем. По сути тёмная половина года — это время когда из-за рек, по льду могут прийти злые иномирцы. С тёмной половиной года связаны и мотивы зимней Дикой Охоты, которую возглавляет Госпожа Метелица (Фрау Холле).
4) Сюда же монтируются и мотивы поединка на Калиновом Мосту. Калина не только священное дерево аналогичное по магическим свойствам рябине, но она отсылает к мотивам огня. Т.е. огни разожжённые на льду должны были растопить лёд и не дать иномирцам вторгнуться в наш мир. В какой-то мере, сюда же монтируется и сжигание Масленицы и возжигаение нового огня на Самайн и огни в тыквах / корнеплодах. Какую функцию тогда должен выполнять Калин-Царь? И можно ли рассматривать его как раскалённый упавший с неба метеорит, как это встречается в Нартиаде?
5) Аналогичным же образом именно по замёрзшим рекам шли монголо-татары в 1240-1242 гг. Здесь ещё нужно отметить мотив Деда Мороза / Морозко и т.п. как негативного персонажа, сковывающего реки.
6) Не очень понятно как тут быть с мотивом парности королей, который всплывает в файлах Дикой Охоты. Можно предположить, что герой / король нашего мира уходит в иномирье не добровольно, а его угоняют. Но это на уровне ассоциации. Хотя путь героя доброволен, есть варианты в которых вихрь / дракон / змей забирает с собой героиню. Есть это и у Коры / Персефоны.
Боковые линии.
7) Китайский Мост Сорок, но он, кажется не связан с Млечным Путём, а связан с Летним Треугольником. И приходится на август, фактически с него начинается 5-е время года «конец лета».
8) Ход на Хрустальный гроб, погребения во льду, тоже своего рода мумификация. Хрустальный гроб в котором лежит Спящая Красавица. но в ранних версиях ровно через год после посещения принца она рождает Солнце и Луну. Эта линия может быть доведена вплоть до Ётци, хотя Ётци скорее всего не преднамеренная мумификация и сложность здесь состоит в том, что аналогичная мумификация наблюдалась у инков, которые никак не связаны с мегалитическим ареалом.
9) Очень странная аналогия между pons / pontis в латыни (мост) и греческом (море). Да, может быть простым созвучием.
10) Параллель между якорем и ключом.
«В этот день все сороки в мире собирались в небесной синеве и, примкнув друг к другу клювами и хвостами, возводили мост через катящую серебряные валы реку, чтобы на нём могли встретиться Ткачиха и Пастух. Дождь и роса — их слёзы.»
Эта трогательная легенда широко известна в Китае. Это история вечной любви, трогательного отношения человека к окружающим.
В начале осени на небе видна очень яркая звезда, это Звезда Ткачихи, Вега. К востоку от нее с севера на юг протягивается белесая полоса Млечного Пути — Серебряная река, или, как ее еще называют, Небесная река. К юго-востоку от нее виден ряд из трех звезд, средняя звезда намного ярче крайних. Это — звезда Пастуха, или Альтаир. Существует красивая, трогательная легенда о Пастухе (牛郎 Niúláng) и Ткачихе (织女 Zhīnǚ).
Некогда жил один мальчик. Его родители умерли и он жил в семье своего старшего брата и его жены. Они плохо относились к нему, заставляли питаться остатками еды, носить ветхую одежду. Днем он пас корову, а ночью спал вместе с ней в коровнике. Старший брат и его жена не принимали его во внимание. А старая корова была очень привязана к нему, теплыми мягкими глазами глядела на него. Как ни крути, а с коровой мальчику было лучше.
У него не было имени, и все, видя, как он целый день пасет корову, называли его Пастух. Пастух хорошо ухаживал за коровой, и не столько потому, что та была привязана к нему. Он видел, что та делает тяжелую работу, о ней никто больше не заботится. Он всегда выбирал для нее самые лучшие пастбища, следил, чтобы корова ела самую свежую и сочную траву. Он водил ее на водопой к ручью, чтобы корова пила чистую воду. Летом, когда было жарко, он отводил корову к лесу, где было прохладно. Зимой, когда стояли холода, он вел ее на освещенный солнцем склон, где было теплее. И в стойле он всегда тщательно убирал, чтобы там было чисто.
Пастух любил петь песни, но никто из людей не слышал его. И только корова шевелила ушами, закрывала глаза, казалось, что с интересом слушала Пастуха. Если Пастух о чем-то думал, то произносил это вслух, но никто из людей не слышал его. И только корова открывала, улыбаясь, рот, словно понимая его. Он часто рассказывал корове о виденных и услышанных вещах. Иногда он с коровой что-то обсуждал, и та, хотя и не могла говорить, словно понимала его. Иногда Пастух думал, что как было бы хорошо, если бы корова могла говорить!
Шли годы, и Пастух вырос. Старший брат с женой относились к нему все хуже и хуже, и решили выгнать Пастуха.
Однажды старший брат позвал Пастуха к себе, и с притворно-заботливым видом сказал:
— Сейчас ты стал уже совсем большим, нужно уже жить самому. Отец оставил нам небольшое наследство, и мы его разделим. Тебе — корову и телегу, мне — все остальное.
Жена брата, стоящая рядом, сердито заметила:
— Ты понимаешь, что мы отдаем тебе самые нужные вещи? День еще только начинается, постарайся побыстрее покинуть наш дом.
Пастух выслушал слова старшего брата и его жены и, подумав, сказал:
— Хорошо, я сейчас же уйду.
Какая разница, уходить или не уходить из дома. Он запряг корову, и, даже не оглянувшись назад, пошел прямо вперед. Вышел из деревни, пересек лес и подошел к подножию гор. Здесь он и остался.
Он целый день собирал на горе хворост, загрузил его в телегу, запряг корову и поехал в город, чтобы обменять его на еду. Ночью корова отдыхала рядом с повозкой, а Пастух спал в повозке. Так прошло несколько дней, Пастух построил себе шалаш, а рядом с ним вскопал поле и засадил его.
Однажды вечером, когда он входил в дом, вдруг неожиданно донеслось:
— Пастух!
Кто же может звать его? Он огляделся, и увидел, как старая корова шевелит губами и говорит!
Она сказала ему:
— Завтра, когда солнце будет садиться за горы, ты обогни ту высокую гору, что справа, на той стороне горы будет лес, а за лесом будет озеро, в озере будут купаться небожительницы. Их одежда будет лежать на траве рядом.Ты возьми розовое шелковое платье, иди в лес и жди. Та небожительница, которая придет к тебе за своей одеждой и есть твоя будущая жена.
На следующий день Пастух обогнул высокую гору, пересек лес и увидел, что действительно на траве у берега пруда разбросаны многочисленные разноцветные одежды, все очень красивые. Он нашел розовое шелковое платье, схватил его и бегом бросился в лес.
Вскоре он услышал, как небожительницы вышли из воды на берег. И одна из них сказала:
— Время уже позднее, надо нам поскорее возвращаться.
И тут одна воскликнула:
— Ой, а где же моя одежда?
Пастух из леса громко крикнул:
— Девушка, не волнуйся, твои одежды здесь!
Оказывается, эта небожительница была внучкой владычицы Сиванму и звали ее Ткачиха. Она была искусной в своем ремесле, и Сиванму день и ночь заставляла ее прясть и ткать, практически не позволяя отдохнуть. В этот день Сиванму была приглашена на пир в мир людей. Небожительницы спустились с небес и здесь увидели чистейшее озеро и решили в нем искупаться.
Девушка спросила Пастуха, как он оказался здесь. Пастух и рассказал ей всю свою историю: как старший брат с женой выгнали его из дома, как трудился, рассказал и о корове. Ткачиха выслушала его и почувствовала сострадание к нему, он ей понравился. И рассказала Пастуху свою историю. В конце Ткачиха сказала:
— Все люди считают, что на небесах хорошо, а, на самом деле, что же там хорошего? У меня там нет ни капельки свободы, я там словно заперта в тюрьме. Я всегда хотела жить на свободе, хотя бы немного!
Услышав слова Ткачихи, Пастух сказал:
— Раз уж на небесах плохо, то не возвращайся туда. Ты могла бы здесь на земле работать, я тоже тружусь. Давай поженимся и проживем в людском мире всю жизнь!
Ткачиха, улыбаясь, кивнула головой, согласившись.
Они пересекли лес, обогнули высокую гору и пришли к шалашу Пастуха. Пастух показал Ткачихе корову, Ткачиха ласково похлопала ее по шее, а старая корова, улыбаясь, глядела на нее.
И с этого времени они стали жить вместе. Пастух работал в поле, Ткачиха в доме пряла и ткала. Иногда Ткачиха помогала в поле Пастуху. Они были трудолюбивы и бережливы, не боялись усталости, и жили счастливо. Прошло несколько лет и у них родились сын и дочь. Когда дети научились говорить, Ткачиха часто, показывая на звезды, рассказывала им о жизни на небесах. Но иногда ее охватывало беспокойство. Она не рассказывала Пастуху о том, что боится того, что Сиванму узнает, что она здесь и прилетит за ней.
Однажды, когда Пастух пришел кормить корову, та снова заговорила. Она, глядя на него глазами, полными слез, сказала:
— Я не смогу больше помогать тебе, мы должны расстаться. Когда я умру, ты сними с меня шкуру. И если приключится какая-то беда, накинь на себя ее…»
Корова не договорила и умерла. Супруги плакали, и в соответствии с ее словами сняли с нее шкуру, а корову закопали за полем, на склоне горы.
В конце концов Сиванму узнала о том, что приключилось с небожительницами. Она заперла их в темной комнате. Особенно Сиванму ругала Ткачиху, которая посмела ослушаться ее и осталась в мире людей. Она долго искала, и наконец узнала, что Пастух и Ткачиха поженились. Она страшно рассердилась, и самолично отправилась в дом Пастуха. В это время Пастух работал в поле. Она схватила Ткачиху и потащила ее из дома. Сын Ткачихи бросился следом и схватил мать за одежды, но Сиванму яростно оттолкнула его и ребенок упал. А она вместе с Ткачихой взмыла ввысь. Ткачиха страшно рассердилась, но только успела крикнуть сыну:
— Быстрее беги за отцом!
Пастух вместе с сыном бросился домой, но лишь увидел, как дочка сидит в дверях и плачет. Он хотел броситься на небеса спасать Ткачиху, но как же попасть на небо? Тут он вспомнил слова коровы, сказанные перед смертью. Разве это не беда? Он торопливо накинул коровью шкуру, нашел две корзины, посадил в них детей и бросился прочь из дома. И как только миновал дверь, тут же взлетел. Вскоре вдалеке он увидел жену и закричал:
— Я иду!
Но Сиванму внезапно прочертила рукой черту и перед Пастухом тот час появилась река. Река была очень широкой, в ней – высокие волны, и Пастух никак не мог перелететь через нее.
И с этих пор на ночном виде видна эта река. Люди называют ее «Серебряной рекой». Две самые яркие звезды по обе стороны Серебряной реки – это звезды Пастуха и Ткачихи. А две маленькие звезды рядом с Альтаиром (звездой Пастуха) – это дети Пастуха и Ткачихи. Рассказывают, что Сиванму позволяет только раз в год, 7 июля встретиться Пастуху и Ткачихе. Когда наступает этот день, стаи птиц слетаются к Небесной реке и наводят мост, чтобы на нем могли встретиться Пастух и Ткачиха…
http://chitalistche.blogspot.com/2015/05/blog-post_3.html
Праздник Циси (七夕节; пиньинь: qī xī jié; дословно «Ночь Семерок»), также известен как «Сорочий праздник». По китайскому календарю празднуется на седьмой день седьмого лунного месяца, отсюда и его название. Он также известен как Танабата в Японии, Чилсок (칠석) в Корее. Его также называют китайским Днем Святого Валентина.
В этот день девушки вырезают фигурки из дынных корочек, а также загадывают желание удачно выйти замуж. Праздник также известен под именами: День Рождения седьмой сестры (七姊诞; qī jiě dàn), Ночь умений (巧夕; qiǎo xī).
Притча о Пастухе и Ткачихе
Китайский фольклор в связи с этим праздником повествует нам следующую историю любви: Молодой пастух Нюлан (牛郎; пиньинь: niú láng; дословно «пастух»), однажды увидел семь сестер-фей, купающихся в озере. Пастух украл их одежду и стал ждать. Феи выбрали самую молодую и красивую из них — фею Чжинюй (упрощенный китайский:织女; традиционный китайский: 織女; пиньинь: zhī nǚ; дословно «ткачиха», звезда Вега), чтобы она отыскала их одежду. Она согласилась, но как только Нюлан увидел её обнаженной, он стал требовать девушку в жены. Фея пообещала быть хорошей женой, а Нюлан — хорошим мужем. Они жили счастливо и у них родилось двое детей.
Богиня Неба (в некоторых историях мать девушки) узнала, что фея Чжинюй стала женой простого смертного. Богиня пришла в неистовую ярость и потребовала, чтобы девушка вернулась на небо. В других вариациях этой истории, она заставила Чжинюй вернуться на небо и выполнять свою работу, а именно создавать красочные облака, потому что, пока девушка была на земле, облака исчезли.
Нюлан был подавлен и расстроен исчезновением жены. Вдруг его бык заговорил с ним человеческим голосом, и сказал, что если пастух убьет быка и наденет его шкуру, он сможет подняться на Небо и вернуть жену. Горько плача, Нюлан убил быка, снял с него шкуру, надел её на себя и, взяв любимых детей с собой, отправился на поиски возлюбленной.
Богиня узнала его под шкурой и решила наказать. Вытащив шпильку из своих волос, Богиня нарисовала ею широкую полосу на небе, чтобы навсегда разлучить влюбленных. Так появился Млечный Путь между звездами Альтаиром и Вегой. С тех самых пор Чжинюй сидит на берегу реки и ткёт облака на своем станке, пока Нюлан смотрит на неё с земли и растит детей.
Раз в год все сороки слетаются и образуют мост (鹊桥, «мост из сорок», Que Qiao) от звезды Денеб, чтобы влюбленные могли провести вместе единственную ночь в году — седьмую ночь седьмого месяца.
Считается, что если в этот праздник идет дождь, это значит, что влюбленные оплакивают разлуку.
Интерпретация, вариации и место в культуре
Созвездие Орла: Альтаир, Таразед и Альшаин
Богиня Неба, тронутая чистой любовью Ткачихи и Пастуха, из жалости позволила им проводить вместе одну ночь в году, и ночь эта приходится на седьмой день седьмого месяца. Роль человека, разделившего возлюбленных, в некоторых вариантах легенды играет Небесный Император, отец или мать пастуха.
Звезда Денеб — волшебница, сопровождающая Чжинюй во время встреч на мосту; также существует поверье, что во время Цисицзе Альтаир и Вега соединяются на Млечном Пути. Указывая на две меньшие звезды, видимые по обе стороны Альтаира (Таразед и Альшаин), иногда рассказывают, что это дети разлученной пары, которых Нюлан несёт на встречу матери в корзинах на коромысле (о значимости астрономической проекции мифа см. Летне-осенний треугольник).
Роман Барри Хьюарта «Мост Птиц» основан на притче о Пастухе и ткачихе. Главная героиня вынуждена оставаться на земле, в то время как её возлюбленный тоскует на небе. Она является простой крестьянкой, а он пасет звезды на небе.
Традиции
Во время Цисицзе дворы украшаются гирляндами и девушки делают Нюлану и Чжинюй подношения из фруктов, цветов, чая и пудры. После этого пудру делят на две части: одну часть бросают на крыши домов, а оставшаяся пудра делится поровну между девушками. Считается, что после этого Чжинюй дарит им свою красоту.
Также молодые девушки бросают иглу для вышивания в чашу с водой для проверки умения красиво вышивать. Если игла плавает на поверхности, это значит, что девушка талантлива.
Календарь
Седьмой день седьмого лунного месяца по лунному календарю:
2019-08-07
2020-08-25
Во Вьетнаме этот день называют «День Дождя» (Ngày mưa ngâu).
Существует сказка о влюбленной паре: о пастухе, который пас быков императора и был знаменит своей игрой на бамбуковой флейте, и девушке — ткачихе. Они страстно полюбили друг друга и совсем забыли о своих обязанностях, поэтому Император рассердился и приказал им поселиться на разных берегах Млечного Пути. Но позже он пожалел о своем решении и позволил возлюбленным встречаться раз в год в седьмой день седьмого месяца по лунному календарю. Они не могли пересечь Млечный Путь, и тогда Император приказал воронам и сорокам построить мост. Птицы своими телами образовали мост, и влюбленные встретились. Каждый год, встречаясь, они оплакивают разлуку. Их слезы капают вниз на землю, и оттого на земле идет дождь. Вот почему во Вьетнаме продолжительные дожди в конце лета называют «Дожди Госпожи и Господина».
