Прежде всего нужно сказать, что мотивы чудесного зачатия и рождения не всегда встречаются в структуре сказки. Даже Пропп, который построил достаточно подробную модель сказочного сюжета, избегал их. И можно сказать, что он в силу определённых идеологических обстоятельств опустил эту стадию развития сюжета, а в качестве своеобразной компенсации он тщательнее, чем надо проработал исходный топос от зачина до пересечения порога. Нет чудесного рождения и у Кемпбелла, для которого мономиф является инициационным и может по его мнению описать любое литературное произведение и события в жизни любого человека. В этой модели мономиф преодолевает отсутствие связи человека со вселенскими или космическими циклами, важность которой подчёркивал Юнг в «Проблемах души нашего времени». Но мы считаем, что обстоятельства до приключения важными и значимыми и будем их рассматривать, не только потому, что в этом есть лакуна у мифологов-предшественников, но и потому что эти опущенные ими эпизоды являются определяющими для всего дальнейшего развития сказочного сюжета. Здесь мы даже можем на минутку превратиться в психологов и сказать, что причина такой лакуны состоит в том, что ни Пропп ни Кемпбелл были лишь грамотными исследователями, а не настоящими адресатами сказки, поэтому они и прошли мимо тех эпизодов, на которые адресат безусловно должен был бы среагировать.

Есть сказки с совершенно идентичным развитием сюжета как с чудесным зачатием, так и без него, поэтому возникает вопрос что первично: то ли это различие указывает на то, что мотив чудесного зачатия героя более поздний, нежели мотив приключений героя, то ли он присутствовал в сказке изначально, а сказитель сознательно или бессознательно опускает его, например, как трюизм и общеизвестное место, поскольку фольклор в целом и сказка в частности, ориентированы на нечто уникальное, особенное и аудитории общие места неинтересны.

Но мы будем исходить из того, что сказка начинается с такой диспозиции: бездетная пара живёт очень долго в браке, часто женщина уже настолько постарела, что вышла из фертильного возраста (как, например, библейская Сарра), а у них всё нет детей. Есть несколько вариантов, с помощью которых она справляется с этой проблемой. В христианизированных вариантах она идёт на богомолье, в других – она идёт через лес, пойдя то ли с целью родить себе ребёнка, то ли за какой-то надобностью, не связанной с её проблемой (навещала кого-то в другом селении, шла на базар и т.п.). В лесу она встречает старика, который даёт ей чудесный артефакт, чаще всего яблоко. Нужно отметить, что яблоко вводит нас в круг западноевропейских и западносредиземноморских мифологем. Женщина или сама съедает это яблоко или же вместе с мужем и в результате, через положенный срок рождается чудесный ребёнок, который с самого рождения начинает удивлять всех своими уникальными способностями. Такой ребёнок вполне реален, но обладает чудесными нечеловеческими свойствами.

В христианстве также есть мотив чудесного зачатия, но в сказках проявляются именно дохристианские мотивы: в христианстве – ангел приходит и делает ребёнка, в сказках же зачатию способствует чудесный артефакт. Любопытно, что яблоко в библейском контексте неизвестно, оно получило своё место в народном христианстве только в результате культурной метисации. Любопытно, что в восточнославянских языках яблоко созвучно со словом «ебля» и на этом ареале возможность такого ассоциирования вполне вероятна.

Первая ассоциация связанная с такой завязкой сказки – мотив чудесной жены. В силу жанровых особенностей сказка обрывается на свадьбе героя и мы не знаем, что с ним происходит дальше. Логично, что проблемы с зачатием, которые возникают персонажей новой сказки являются следствием той самой свадьбы на чудесной жене. И если мы попытаемся заглянуть в то, что происходило в другой сказке лет через десять после сказочного «пира на весь мир», то мы увидим, что «жили-были старик со старухой, а детей у них всё нет и нет». Представляется, что проблема здесь именно в самой женщине, пришедшей из иномирья, а, следовательно, обладающей нечеловеческими качествами и свойствами. В этом случае чудесный ребёнок представляется продолжением чудесной жены в следующем поколении. Read more »